На Сретенке ночной надежды голос слышен. Он слаб и одинок, но сладок и возвышен. Уже который раз он разрывает тьму... И хочется верить ему. Когда пройдет нужда за жизнь свою бояться, тогда мои друзья с прогулки возвратятся, и расцветёт Москва от погребов до крыш... Тогда опустеет Париж. А если всё не так, а всё как прежде будет, пусть Бог меня простит, пусть сын меня осудит, что зря я распахнул напрасные крыла... Что ж делать? Надежда была.