Хоть дорога, как стиральная доска, И качает грузовик наш, и трясет, Из груди никак не выскочит тоска И обидой по щекам не потечет. Скоро станет на полях темным-темно, Можно будет огоньки пересчитать. Те, что воткнуты, как свечки, в горизонт, Словно в церкви, чтоб кого-то отпевать. Двенадцать писем под полой - мое сокровище. Я этой памяти хозяин и слуга. Двенадцать месяцев читаю, а чего еще, Когда хандра привычна и долга? Слава Богу, что хоть было и вот так На листочках синей пастой запеклось, Что возможно на заснеженных верстах Сочинять, что в самом деле не сбылось. Степь закатным серпантином осыпать, Добавлять лиловых сумерек на снег До тех пор, пока не стану засыпать, Продолжая вспоминать тебя во сне. И ты возникаешь, как ночной звонок межгорода. Я помню свет, когда ты в дом вошла. И я был с ног до головы облит тем золотом, Да позолота вся со временем сошла. Вот и еду, и печаль невелика, Что глаза мои слезятся на ветру. Только дату на борту грузовика Я сквозь изморозь никак не разберу. То ли год, когда вернусь издалека, То ли месяц, тот, что встречей наградит, То ли день, когда глубокая река Бесконечную дорогу преградит.